Неточные совпадения
Этой одной фамилии было достаточно, чтобы весь банк встрепенулся. Приехал сам Прохоров, — это что-нибудь значило. Птица не маленькая и недаром прилетела. Артельщики из кассы, писаря, бухгалтеры — все смотрели на знаменитого винного
короля, и все понимали, зачем он явился. Галактион не вышел навстречу, а попросил гостя к себе, в
комнату правления.
Мы прошли общую залу и вошли в отдельную
комнату, где у окна за столиком разместилась компания неизвестных людей, встретившая появление Порфира Порфирыча гулом одобрения, как театральный народ встречает
короля.
Теперь мы, забыв всякую разность своих положений, ежедневно играли по вечерам в
короли, а Аполлинарий даже курил в
комнатах свои нежинские корешки и садился в столовой в отцовском кресле, что меня немножко обижало.
Прошу же покорно отыскать дом Ивана Ивановича, когда он был очень далеко и в таком глухом месте, что и доступиться к нему не можно было! Но домик очень порядочный,
комнат шесть, и в нашем
Короле он был бы из первых.
В третьей
комнате чинно беседовали, поглаживая бороды, два почтенных священника, а сама шиловская попадья, старая, высокая, полная, еще красивая женщина, с властным большим лицом и черными круглыми бровями — настоящая король-баба! — хлопотала около стола, приготовляя закуски.
Мне показалось чрезвычайно странным обхождение государственного канцлера, который вел меня за руку; он толкнул меня в небольшую
комнату и сказал: «Сиди тут, и если ты будешь называть себя
королем Фердинандом, то я из тебя выбью эту охоту».
Он попробовал раз подумать о том, что ему теперь делать, как выехать без копейки денег, как заплатить пятнадцать тысяч проигранных казенных денег, что скажет полковой командир, что скажет его мать, что скажут товарищи, — и на него нашел такой страх и такое отвращение к самому себе, что он, желая забыться чем-нибудь, встал, стал ходить по
комнате, стараясь ступать только наищели половиц, и снова начал припоминать себе все мельчайшие обстоятельства происходившей игры; он живо воображал, что уже отыгрывается и снимает девятку, кладет
короля пик на две тысячи рублей, направо ложится дама, налево туз, направо
король бубен, — и всё пропало; а ежели бы направо шестерка, а налево
король бубен, тогда совсем бы отыгрался, поставил бы еще всё на пе и выиграл бы тысяч пятнадцать чистых, купил бы себе тогда иноходца у полкового командира, еще пару лошадей, фаэтон купил бы.
Эмилия ничего не отвечала и, надув губы, вышла из
комнаты вслед за мадам Фритче. Спустя минут десять она вернулась одна, без тетки, и когда Кузьма Васильевич снова принялся ее расспрашивать, она посмотрела ему в лоб, сказала, что стыдно быть кавалеру любопытным (при этих словах лицо ее немного изменилось, словно потемнело) и, достав из ломберного стола колоду старых карт, попросила его погадать на ее счастье и на червонного
короля.
Пришлось только пройти прихожую, и затем русские офицеры вошли в большую просторную и светлую
комнату, одну из таких, какую можно увидать в любом богатом доме и которую мистер Вейль слишком торжественно назвал тронной залой. Посредине этой залы, на некотором возвышении впрочем, стояли троны: большие кресла, обитые красной кожей, и у них стояли
король и королева Сандвичевых островов.
Старший архивариус К. Щученко проверял указание Георги относительно янтарной
комнаты и нашел, что оно неверно. Янтарная
комната прислана января 13-го 1717 года в дар государю Петру I прусским
королем. Французский мастер, делавший ее, жил в Данциге, фамилия его Гофрин Tyco.
Император Петр I отправил к
королю за эту
комнату с камер-юнкером Толстым в июне месяце 1718 года не восемьдесят, а пятьдесят пять самых великорослых рекрутов.
Самая замечательная
комната во дворце, дивившая современников, была, бесспорно, янтарная
комната. По свидетельству Георги, она была прислана императрице Анне Иоанновне прусским
королем.
Вот что он говорил про нее: «Золотая
комната обита вместо обоев янтарными дощечками и украшена четырьмя досками, на которых пять чувств изображены мозаическою работою…
Король прусский Фридрих-Вильгельм I подарил императрице Анне Иоанновне эти янтарные дощечки, а императрица ему обратно восемьдесят больших рекрут».
Иногда я занимался в самой библиотеке Нордена, он и это позволил мне; и тут я чувствовал себя совсем как
король: мягкие диваны, большие столы, заваленные журналами, множество книг в дорогих переплетах, тишина, как в Публичной библиотеке, —
комната находилась во втором этаже, и никакой шум туда не проникал.
То да се, пробовать стали. Свежепросольные пиявки от золотых пяток отваливаются, лекарский нож золота не берет, припарки не припаривают. Нет никаких средствий. Короче сказать, послал их
король, озлясь, туда, куда во время учебной стрельбы фельдфебель роту посылает. Приказал с дворцового довольствия снять: лечить не умеют, пусть перила грызут. Прогнал их с глаз долой, а сам с досады пошел в кабинетную
комнату, сам с собой на русском бильярде в пирамидку играет.